Отправлено: 04.08.05 03:06. Заголовок: "С чистого листа...", G

Название: С чистого листа...
Автор: Selena
Рейтинг: G
Жанр: романтическая история
Герои: Владимир & Анна
Отказ от посягательства на авторские права: не ищу никакой коммерческой выгоды.
Бета: ssora, огромное спасибо за помощь

 Отправлено: 04.08.05 03:32. Заголовок: Re:

С ЧИСТОГО ЛИСТА…


- Имеешь ли ты соизволение благое и непринуждённое и крепкую мысль взять в жёны сию, которую ты здесь перед собой видишь? - сильный, напевный голос возносится под свод купола…
В церкви сегодня тесно. Множество рук, осеняющих себя крестным знамением. Сколько же их - пришедших разделить единую радость, приумножить его счастье своими молитвами…
Взгляд скользит по толпе, примечая знакомые, милые сердцу лица…

Сонечка… Совсем уже взрослая барышня… Натали смотрит куда-то вдаль невидящим взором, глаза её полны непролитой печали, губы дрожат в беззвучной молитве… Варя, украдкой утирающая слёзы краешком нового по праздничному случаю платка … Тётушка, что-то шепчущая ей тихонько, не отрывает взгляда от жениха и невесты …Князь Долгорукий… Лицо его просветлённое и торжественное…Михаил и Лиза - рука об руку. Как же они счастливы!..

- … и благослови брак сей, и подай рабам твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе мира…

Анна рядом, по левую руку. Чудо как хороша она в свадебном наряде! Пальчики, накрытые его ладонью, слегка дрожат; огонёк венчальной свечи отражается в глазах, делая их золотыми. Лицо печальное… Или это только так кажется?..

- … Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их! – повторяемые вслед за батюшкой, стократ помноженные, возносятся обращенные к Господу слова молитвы.

Церковь окутана розовой весенней дымкой; в небе разлита голубая эмаль; горят на солнце купола. Золотым дождём сыплется к ногам пшеница. И Анна - лёгкая как пёрышко - в его руках. Его спасение, божья милость… И нет никого сейчас счастливее, чем он.

Вдруг, в одну секунду, в глазах темнеет, руки более не ощущают невесомой ноши, и словно в гиблый омут канет всё - и церковь, и размеренный, степенный голос священника, и Анна…

Владимир проснулся. Нестерпимо трудно дышать. Лоб покрылся испариной. Сердце выстукивает тревожную мелодию, путаясь и сбиваясь с ритма – не унять. Найти губами воздух, иначе оно сорвется…

Наконец, становится возможным вздохнуть полной грудью и кое-как призвать к порядку мысли.
Чёртов сон! Опять! Неужто всю жизнь нести этот крест? Срываться и падать в проклятую бездну почти каждую ночь – жестокая пытка. А ведь тётушка знала, что так будет, не иначе – знала. Не зря отговаривала. Но не пойти на венчание было совершенно невозможно: Мишель – лучший друг… Хотя – что толку себя обманывать; признайся – в глубине души была надежда встретить Анну. Пусть всё потеряно, но нестерпимое, по-детски глупое желание хотя бы раз увидеть её, даже если от этого станет ещё больнее… Просто увидеть.
Как она? Конечно, не простила, но смогла ли всё забыть?..

Задремать Владимиру удалось лишь к рассвету.

Утро по обыкновению стирает следы дурных снов. Ночные химеры исчезают до поры, разум вновь берет власть в свои руки, успокаивая растревоженную и смятенную душу. И уж недосуг предаваться унынию и воспоминаниям - занятия всегда найдутся. Когда спешные, когда незначительные – они выполняются с равной обязательностью. Лишь бы отсрочить тот час, в который незваными гостями начинают толпиться мысли в голове - одинаковые, тысячи раз и со всем тщанием обдуманные. Тяжелые.

Когда же все дела исполнены и отданы необходимые распоряжения, ставшая уже привычной прогулка или дружеский визит помогают отвлечься.

 Отправлено: 04.08.05 03:33. Заголовок: Re:

***
Владимир вернулся домой в весьма дурном настроении. Промозглый осенний ветер сегодня старался вовсю, словно сводил с кем-то давние счёты. Взметая в воздух пожухлые листья, он со свистом швырял их в лицо редким прохожим, что заставляло их придавать походке небывалую торопливость. Стальную гладь реки, коченеющую в ледяных объятиях гранита, сводит рябью, точно судорогой.
Уличные торговцы, коих и без того непривычно мало для урочного часа, один за одним поспешно сворачивают свой нехитрый товар. Что проку зябнуть на студёном ветру – изредка промелькнувший господин даже не смотрит в твою сторону. Думать нечего о барышах, лишь товару урон.

Промёрзнув основательно и устав терпеть выходки зарвавшегося ветра, барон поднялся на крыльцо своего особняка.

- Что же это вы, барин, гулять вздумали? Не время, чай, для променадов, - Гаврила принимал шинель и по обыкновению своему ворчал. Однако это никого не могло ввести в заблуждение – в подслеповатых за почтенным возрастом глазах его светилась преданная забота о своем хозяине и искренняя любовь, как к родному сыну, коего Бог ему самому не дал. В силу своей многолетней и верной службы Корфам старик находился в доме на особом положении, но лишнего себе никогда не позволял, хоть и чувствовал господскую расположенность – считал, ни к чему это. Вот только побурчать иногда и мог – после смерти старого барона он взял привычку проявлять заботу о Владимире, словно время повернулось вспять и молодой барин ещё совсем несмышлёныш.

- Гаврила, сделай милость, уймись, ты же не корпусной воспитатель, – выстукивали барабанную дробь ещё не отошедшие от холода зубы. – Распорядись-ка лучше принести графин в мой кабинет.

Спустя четверть часа Владимир уже сидел в кресле, задумчиво глядя, как пропущенный через прозрачно-коричневую толщу содержимого бокала, оборачивается в ней причудливыми фигурами пылающий в камине огонь. Тепло постепенно разливалось по всему телу, придавая некоторый покой и умиротворяя. Владимир отставил бокал, и теперь, лишившись этой преграды, языки пламени приняли свое привычное очертание, не став от этого менее притягательными.
День отлетел, в окно робко заглядывала первая взошедшая звезда. Важных дел на сегодня не было.

Чем бы занять себя, покуда мысли, отогревшись у камина, не начали свою извечную атаку?..
Несколько шагов к противоположной стене… Руки наугад вытаскивают книгу в тиснёном позолотой переплёте, не без усилия извлекая её из тесных объятий соседок, которые, воссоединившись с обиженным хлопком, поднимают облако пыли.

Наконец, проведя ладонью по пыльной обложке (ей Богу, всыпать Агафье хорошенько!) можно прочесть имя автора – Вальтер Скотт. Губы невольно растягиваются в улыбке. Сколько приятных воспоминаний связано с этой книгой! Подаренная по случаю именин, она стала одной из любимых – ранняя юность порой так впечатлительна…

Рука бережно легла на тяжёлый, красного сафьяна обрез. Владимир не сразу заметил, что внутри книги находится нечто, мешающее плотно её сомкнуть. Книга послушно распахнула страницы, как будто сама желала избавиться от давнего, докучливого груза, невесть кем позабытого в ней.

Это была обычная книжица – чёрного цвета, довольно потрёпанная. Невелика – можно накрыть ладонью. Владимир открыл титульную страницу…


***
- Володя, сынок, – тёплая ладонь ласково легла на макушку, пригладила слегка отросшие за отсутствием частой необходимости их коротко стричь (летние каникулы в какой-то мере были послаблением для кадет) волосы. – Это тебе, держи.
Володя с недоумением, но не без любопытства берет книжку в матовой, чёрной, остро пахнущей кожей обложке.
- Что это? – серые удивлённые глаза вскинуты на отца, макушка выскользнула из-под ладони, увлекая за собой и растрёпывая только что принявшие приличествующий благопристойному мальчику вид волосы.
- Как тебе известно, я получил письмо из Корпуса…

Ресницы тотчас, пытаясь спасти положение, прикрывают глаза, наполняющиеся беспокойством и тревогой. В голове, плавно опускаемой вниз вслед за ресницами, враз проступают, путаясь и обгоняя друг друга, дурацким хороводом мысли…

«Чёрт, говорил же – не брать с собой Верховского… Донёс, фискал, определённо донёс… Да нет, не похоже… Уж не спустили бы – как минимум выговор, но вернее всего карцер… Что ещё… Что же ещё?...».
Мысли птицами бьются в голове; в лицо бросилась кровь, отчего оно сделалось густо-розового цвета; уши горят. Ставшие вмиг влажными волосы прилипли ко лбу. Что бы такое могло быть, что об этом отписали отцу? Отец… Больше всего пугает не наказание. Страшно другое – совершенно невозможно сейчас поднять глаза, встретиться с ним взглядом… Сердце ухнуло вниз…

 Отправлено: 04.08.05 03:35. Заголовок: Re:

Глубокий вдох… Кадет, смотреть людям в глаза… Дурак набитый, нельзя трусить… Только не трусить!..
Минутная паника отступила… Плечи распрямляются, подбородок пошел вверх…

- …и подписано штабс-капитаном Авдеевым… Не скрою, мне довольно лестно было прочесть его отзывы о твоей учёбе. Впрочем, иного я от тебя и не ожидал, – прорываются сквозь пелену слова отца. – Володя, да ты слушаешь меня?

В ответ только кивок. От изумления пропадает всякая возможность что-то говорить. Господи, как же он мог позабыть? Ведь это входит в обязанности воспитателя отделения – извещать родителей о поведении и учёбе кадетов, об их успехах. И переводные экзамены выдержал неплохо. Вот поведение только… Ну да ладно, взыскания хоть и случались, но по большей части обходилось выговором. Да и Дмитрий Константинович – это Володя знал наверняка – не стал бы об этом писать. Не в его это характере. Вот наедине – это да, отчитает так, что куда там ротному! Но перед прочими за своих стоял горой…

- И следуя его совету, дабы прививать тебе аккуратность почерка, - тут Володя смущённо отвел глаза, но уже вовсе не от стыда – знал за собой такой недостаток. –… и чтобы за летние каникулы ты ещё более не запустил сие … - отец хитро прищурился, - недоразумение, а также на успешное окончание класса, мой тебе подарок – дневник.
Барон внимательно заглянул в лицо, сделавшееся снова пунцовым – уже от отеческой похвалы, и продолжил:
- Сынок, я бы хотел, чтобы ты учился не только чисто и правильно писать. Это легко, в два счёта наверстаешь. Но посредством малого ты придешь и к большему. Научись правильно думать. Помни об этом, когда будешь заносить сюда свои мысли. Пусть они будут искренними. Говори с собой, спорь, размышляй, старайся быть честен перед собою. Собирай всё воедино и постигай суть.

Владимир откинулся в кресле, задумчиво выстукивая что-то на чёрной, теперь уже не такой яркой коже обложки. Странно, почему именно сейчас отыскался дневник… Случайность? Случайность – суть закономерности…
Страница, на которой записи прерывались, открылась сразу, а вслед за ней – нетронутая. Чистый лист… Как приглашение…


***
«…Не вдруг решился я на эту затею. Но попробовать стоит. Перенести на бумагу, разложить по строчкам как по полочкам все, что с таким постоянством и однообразием теснится в голове. Попытаться понять, разобраться, найти причину…».

Прошло три четверти часа. В дверь постучали, почти сразу она отворилась. В кабинет неслышно вошла Агаша. В руке её был подсвечник с толстой, начинающей оплывать свечой. На стене заплясали причудливые тени, составляя неведомые картины, меняющиеся по мере того, как пламя по очереди то выхватывало из сумрака комнаты различные предметы, то, скользнув по ним, двигалось дальше.
- Барин, постель-то стелить? Чай, ночь уж на дворе…
Не получив ответа, Агаша подошла к окну, задернула тяжёлые, серого шёлка плотные шторы и покосилась на хозяина. Уж больно в неурочный час занят он делами – не случилось ли чего? Постояла в нерешительности пару минут и, развернувшись, так что юбка её вздулась колоколом, пошла к двери. Тут она ещё раз обернулась и, придав себе смелости, отчего на курносом, смешливом лице её глаза сделались совсем круглыми, спросила:
- Не надо ли чего, Владимир Иваныч? Может, чаю прикажете подать? Я скажу на кухне, самовар ещё не простыл, так мигом… - она оборвала себя на полуслове, немного помолчала и, снова вытаращив глаза, теперь уже от недоумения, тихонько притворила за собой дверь.

А Владимир, кажется, так и не заметив её прихода, продолжал что-то писать, время от времени отрывая взгляд от бумаги и устремляя его куда-то перед собой. Поскрипывало перо, на вощёном листе постепенно появлялись новые строчки. Почерк был таким же самым, только уверенней и твёрже казались буквы, да чернила не в пример ярче. Владимир задумался, отвёл взгляд в сторону; между строчками появилась свежепосаженная клякса.
«- А писать-то, сударь мой, так, чтобы чисто было, вы всё же не научились». Голова снова склонилась над бумагой, отчего темно-русая прядь отделилась ото лба и свесилась вниз, не вызывая, однако, никаких действий со стороны её хозяина.

Пёрышко скрипело и скрипело, поминутно попивая жидкость из пузатой чернильницы; огонёк свечки то вздрагивал, то снова замирал по стойке смирно, точно солдат на карауле; строчки множились…

 Отправлено: 04.08.05 03:37. Заголовок: Re:

«Может, в тот злополучный день я слишком поторопился?.. Может, не нашёл верных слов?.. Может… Но в тот момент я думал совсем о другом… Знать, что после стольких препятствий, причиной которым был по части я сам, так близка заветная цель… Чувствовать, что осталось только протянуть руку – и Господь щедро наградит, вложив в неё другую, добиться которой уже потерял надежду…Слышать, как в сердце звучит чистым серебряным звоном тонко натянутая струна – и в унисон, безо всяких нот угадывая верный аккорд, отзывается другое сердце …И видит Бог, я не намерен был ждать более ни секунды!»

Отложив перо, Владимир задумался… Как передать на бумаге то, чему сам ещё не нашел объяснения. Не понял, но и не забыл…Как будто не прошло несколько месяцев. Словно это было вчера…


***
- Князь! Понимаю, что несколько опережаю события, и формально Анна ещё не ваша дочь. Однако хочу внести ясность прямо сейчас, не дожидаясь устранения всех проволочек.
- Да уж, Владимир, у бюрократической телеги скрипучие колёса, к тому же они то поминутно ломаются, то сворачивают не в ту сторону, - улыбнулся Пётр Михайлович.
- Надеюсь, рано или поздно всё образуется. Но я прервал тебя, прости. Так что ты хотел сказать?
- Насколько вам известно, Анна приняла моё предложение, и в самом ближайшем времени мы хотели обвенчаться. Теперь же всё несколько изменилось, и в свете новых событий я обязан… Я должен… - чёрт, как же трудно подобрать слова! - Пётр Михайлович, я прошу руки вашей дочери. Благословите нас!
Только теперь удалось перевести дыхание и взглянуть на Анну. Щёки пунцовые, руки терзают платочек – она тоже волнуется.

- Владимир, - князь медленно встал. Подошёл к окну. Что он там рассматривает так долго? Затянувшаяся пауза казалась неправильной. Ведь все так просто!
Наконец Пётр Михайлович заговорил. Владимир слушал и не верил своим ушам. Это что, шутка? Разум отказывался понимать услышанное, а князь всё говорил и говорил – торопливо, будто боялся, что его перебьют. Но и Владимир, и Анна молчали.

- … Только что обрёл её… Родительского тепла, которого бедная девочка никогда не знала…Поэтому со свадьбой лучше повременить… - обрывки фраз осколками застревали в голове. Голос князя постепенно приобретал крепость и усиливался, отметая все доводы, терпеливо приводимые бароном. Вот уже с трудом сдерживая сжатую в груди пружину, Владимир намеренно перешёл на подчёркнуто-вежливый тон. Князь ничего не замечал.

После, по прошествии времени, Владимир так и не смог понять, что стало той последней каплей… Каплей, переполнившей постепенно подступающее к горлу и грозящее хлынуть через край густой волной тяжелое нечто, названия которому он не знал. Перед глазами стояла одна сплошная чёрная пелена.
Пружина, не сдерживаемая более ничем, резко выстрелила… Росчерк молнии по грозовому небу – как разрешение избавиться от накопившейся обузы. Исторгнуть, выплеснуть, освободиться…

Дальше он почти ничего не помнил, кроме непривычно побелевшего лица князя, растерянного взгляда Анны и обрывков фраз, казавшихся произносимыми за него кем-то посторонним.
Из пелены его выдернул голос Анны:
- Владимир! Я прошу тебя! – взяв его за руку, она развернулась к князю: - Он сам не понимает, что говорит. Будьте снисходительны, Пётр Михайлович! Владимир просто не в себе! Иначе он никогда бы не позволил такой тон…, – она говорила торопливо и сбивчиво: - Ведь правда, Владимир? Ты… Ты ведь просто пошутил?
Он медленно покачал головой:
- И не думал. Вы, Пётр Михайлович, имеете весьма странное понятие о счастье вашей дочери… Впрочем, это всегда вам было свойственно…Но решать Анне, а не вам, - слова были холодными и расчётливыми: - Не смею вас больше задерживать, князь. Мы обойдемся и без вашего благословения. Так ведь, Анна?
Она молчала.
– Анна, ответь, – и запнулся, заглянув ей в глаза. Этот взгляд он уже видел раньше – холодный, чужой. И сразу понял, что это – всё.
Почему-то от осознания неизбежности разрыва ему стало всё равно. Ну и пусть.
- Что ж, в таком случае вас я тоже не задерживаю, - помолчал, и намеренно жёстко, с издёвкой добавил: - Княжна.
В глаза ей посмотреть он уже не смог. Просто стоял и слушал, как гулко звучат, постепенно удаляясь, шаги по коридору… Как взрывается ударом входная дверь… Как стучат подковы… Как стучит сердце.

 Отправлено: 04.08.05 03:38. Заголовок: Re:

***
С Анной он более не виделся.
Назавтра прислали от Долгоруких слугу с запискою. Варвара собрала вещи Анны и кликнула Григория перетащить сундуки в повозку. Видеть это было невыносимо. Да у него и других дел полно, кроме как за сундуками присматривать! Письма вот написать надо в Петербург…

В библиотеке было прохладно – яблоня, что росла под окном, щедро раскинув ветви, давала благодатную тень. Как жаль, что в её силах было защитить лишь от палящего солнца. Не от звуков. Со двора то и дело доносились наставления, даваемые Варварой кучеру, чтобы «он, окаянная душа, не гнал шибко. Иначе, не ровён час, сундуки опрокинутся, и все платья, какие барышне старый барин самолично из заграниц выписывал, в негодность придут».
Господи, да когда же прекратится эта пытка!

Спустя час хлопоты завершились, к вящему удовольствию воспитуемого Варварой дворового, поставленного кучером, и его хозяина, начавшего терять всякое терпение.
Кучер потянул поводья, саврасая кобылка фыркнула, помотала гривой и взяла шаг, неспешно перебирая копытами. Варвара, кивком выказав довольство леностью кобылы, и поминая кучера «окаянной детиной», пошла со двора. Повозка медленно покатила к воротам…

Владимир вышел из своего убежища. Дверь в комнату Анны настежь. Сама комната ещё хранит следы поспешных сборов. Шкаф отворил створки на манер приказчика из мануфактурной лавки, что недоумённо разводит руками, сетуя на отсутствие нужного товару. От вида осиротевшего жилища стало не по себе. Владимир тихонько притворил дверь и спустился по лестнице.
В гостиной взгляд задержался на старом английском рояле. Сложенные за ненадобностью аккуратной стопочкой ноты. Брошенная на кресло шаль. Увядший букет в фарфоровой вазе… Невыносимо!

- Барин, - в дверях нерешительно топтался Григорий, утирая рукавом лоб: - Варвара сказывала узнать, подавать ли обед? – но, увидав лицо хозяина, торопливо добавил: - Ну так ежели не ко времени…
- Григорий, - оборвал барон: - Прикажи седлать коня. Да поживее!

И получаса не прошло, как Владимир, отдав последние распоряжения управляющему и кой-какие наказы Варваре, уже отъезжал от поместья.
Пущенный в галоп чагравый жеребец, любимец барона, не скакал – летел.
Миновав несколько вёрст, Владимир сдержал узду, и взмыленный конь тотчас взял рысью, а потом и вовсе перешёл на шаг. Размеренность поступи странным образом успокаивала. Стремительный отъезд казался теперь похожим на бегство. Неспешно бы собраться, да назавтра по ранней заре – и в дорогу… Но только как день сегодняшний пережить?.. Нет, невозможно было долее там оставаться. Душно и маятно, как в тюрьме. И пусто.

Дорога сделала резкий поворот, и меж расступившихся деревьев показалось имение Долгоруких. Странно… Казавшийся когда-то приветливым, особняк выглядел теперь точно вражеская крепость. А ведь в детстве Владимир любил бывать там. Улыбнувшись помимо воли, Владимир задумался. Долгорукие… Когда-то меж ними и Корфами была большая дружба. Что с того, что нынче всё встало с ног на голову? Воспоминания-то никуда не делись. Чуть призадумаешься, и вот они – яркие, свежие, не запылённые будущими обидами и непониманием…

 Отправлено: 04.08.05 03:38. Заголовок: Re:

***
Тем летом Корфы прибыли в свое поместье позже обычного – отца удерживали в Петербурге дела. Первый визит – к Долгоруким, как всегда запросто, без приглашений. Отец с князем давно и прочно приятельствовали, что послужило причиной и тесной дружбы детей. Андрей, годом младше Володи – был лучшим товарищем. Нравом более спокоен и мягок, нежели Владимир, однако это вовсе не мешало детской привязанности. Скорее напротив – они дополняли друг друга. Андрей, серьезный не по годам, уравновешивал живость своего охочего до шалостей друга. Вот сестра Андрея, Лиза – та сорванец не хуже Владимира.

- Володя! – Лиза, обгоняя брата, несётся навстречу и едва не падает, запнувшись о камень. Андрей укоряюще качает головой: недозволительно так себя вести. Хорошо, маменьки поблизости нету. Но Лизе решительно нет до этого дела. Пусть себе злится!
- Наконец-то! Когда же вы приехали? Надолго ли? – вопросы сыплются один за одним.
Лизу не унять. Андрей, сам желая наконец поговорить с приятелем, применяет тактический приём. Сестре обещано, что маменька ничего не узнает о её поведении, если теперь Лиза покинет их общество. Поджав губы, она недовольно дёргает плечом и вскидывает подбородок, отчего льняной локон исполняет в воздухе пируэт.
- Ну что же, в таком случае, пойду поздороваться с Иваном Ивановичем! А ваши тайны меня вовсе даже не интересуют! - не желая признавать поражение, тоном благовоспитанной барышни сообщает Лиза.
Гордо выпрямив спину и подняв голову, она, наконец, удаляется в сторону дома, ни разу не обернувшись.
Мальчиков разбирает смех – такой важною дамою выглядит Лизавета! Жаль, гувернантки поблизости нет. Она осталась бы довольна.
Едва дождавшись, пока Лиза скроется за дверями, они перестают сдерживаться и весело хохочут.

- Ну, что новости? – еле успокоившись, спрашивает Андрей.
У обоих есть чем похвастать. Успевшие соскучиться, мальчики никак не могут наговориться, каждый торопится поделиться с другом своими делами. Когда всё почти пересказано, Андрей спохватывается:
- Володя, не поверишь, какие же славные у нашей Дамки щенки! Чуть подрастут – я тебя отведу к ним… - привычно поправляет очки, и выжидательно смотрит на товарища.
- А отец давеча сказывал, что будущим месяцем возьмёт меня с собой на охоту! – не моргнув глазом сообщается в ответ. Уступать Андрею нипочём не хочется.
- Ну, это уж ты хватил! – Андрей смеётся.

Володя делает вид, что смутился и опускает голову, дабы искорки в глазах не выдали его до поры. Андрей доволен. Редкая удача – победить Корфа в словесной дуэли! Владимир выждал нужную паузу.
- Кстати, - как бы между прочим произносится ленивым тоном: - Совсем позабыл сказать. Знаешь, отчего мы так задержались с приездом?
Андрея не так просто ввести в заблуждение. Уловки приятеля за столько лет изучены весьма неплохо.
Андрей ломает ветку и помахивает ею на манер сабли, силясь принять независимый и безразличный вид.
Глаза Владимира уже откровенно смеются, и любопытство берёт своё. Андрей не выдерживает и выказывает свою заинтересованность. Ветка отброшена за ненадобностью, рот слегка приоткрыт, в глазах любопытство.
Владимиру и самому уже не терпится поделиться с другом. Сперва степенно, но почти сразу сбиваясь на торопливый радостный тон, сообщается Андрею главная, самая важная новость.
Оказывается, Владимир нынешней весной выдержал вступительные экзамены и зачислен в кадетский корпус. До осени будущие кадеты разъехались по домам, но к середине августа он должен прибыть обратно в Петербург.
Андрею, которому это испытание ещё только предстоит будущим годом, в захлёб живописуются все преимущества своего нового положения.
На эту новость возразить Андрею уже нечего, и он только вздыхает с тихой завистью, стараясь не показать слишком сильно, как ему тоже хочется поскорее держать экзамены и поступить в кадеты.
- Герой, - он шутливо толкает Владимира локтем в бок. Приятель со смехом уворачивается и пытается ответить тем же.

Весёлую возню прервала Лиза, невесть как подкравшаяся к мальчикам:
- Владимир, папенька хочет с тобой повидаться. И маменька велела вас отыскать.

Вскоре уже и хозяева, и гости, уютно расположившись на веранде, пьют чай, перемежая его лёгкой беседой.

Сейчас уже и не вспомнить, о чем шла речь. Детская память непрочна, запоминаются более всего не слова. Лишь чувства, запахи, образы…
Помнится, как гудит сердито пчела, польстившаяся на яркое платье княгини и обманутая в своих надеждах. Как пахнет мятой и дымком от самовара…
И ощущение счастья тоже помнится. Простого, беспричинного. Затем, что волосы шевелит лёгкий ветер. Что Андрей смешно щурится на солнце. И папенька с Петром Михайловичем такие весёлые…

 Отправлено: 04.08.05 03:40. Заголовок: Re:

Дорога, привычно вильнув, обозначила частокол берёзовой рощи, надёжно укрывший теперь особняк от посторонних глаз.
Владимир стряхнул последние капли воспоминаний. Резко выпрямился в седле и послал коня в галоп.
Что толку жить прошлым? Впереди – Петербург.

***

 Отправлено: 04.08.05 04:00. Заголовок: Re:

Selena! Огромное спасибо! Читается удивительно легко и , по-моему, всё великолепно! А сюжет - да, к сожалению, это просто суровая правда.

 Отправлено: 04.08.05 11:41. Заголовок: Re:

Selena

Только что прочла. Прекрасно!!! Ты замечательно пишешь. Так что - бум с нетерпением ждать продолжения

 Отправлено: 04.08.05 11:53. Заголовок: Re:

Selena

Спасибо. Очень красиво и легко, читается на одном дыхании. Жду продолжения.

 Отправлено: 04.08.05 14:02. Заголовок: Re:

Selena, спасибо
Замечательно всё - и стиль, и слог, и образность языка, и сюжет... Но не менее замечательно то, что ты начала писать этот фанфик, я так и знала, что именно ты не заставишь себя долго ждать.
Буду очень ждать развития событий.

 Отправлено: 04.08.05 15:11. Заголовок: Re:

Селенчик, спасибо
Очень порадовала своим творением! Полностью присоединяюсь ко всем высказавшимся - замечательно Сразу так много и так интересно! Я тоже с большим нетерпеним жду развития действия. Надеюсь, ты не заставишь нас долго ждать

 Отправлено: 05.08.05 00:47. Заголовок: Re:

С дебютом!

 Отправлено: 05.08.05 08:31. Заголовок: Re:

Selena

Мне понравилось! Жду продолжения!

 Отправлено: 05.08.05 19:24. Заголовок: Re:

Selena пишет:

цитата

---

Дальше он почти ничего не помнил, кроме непривычно побелевшего лица князя, растерянного взгляда Анны и обрывков фраз, казавшихся произносимыми за него кем-то посторонним.

---

Проблемы с психикой?

 Отправлено: 14.08.05 20:18. Заголовок: Re:

Ой Царапка! От такого печального рассказа и так на душе тошно, а ты снова с нравоучениями.

 Отправлено: 18.08.05 00:40. Заголовок: Re:

Спасибо за новый фик.Я надеюсь мы узнаем что там было раньше,где сейчас Анна,она что вышла за Мишеля замуж? Нетерпится узнать.

 Отправлено: 18.08.05 02:16. Заголовок: Re:

Простите, я так поняла, что никакого продолжения тут не будет. Это , скорее, окончание БН...

 Отправлено: 28.11.05 21:58. Заголовок: Re:

Девушки!

Огромное вам спасибо за ваши тёплые слова, и за то, что потратили время на прочтение

Мне было очень приятно прочесть все ваши отзывы до единого...

Ваше мнение и поддержка тем ценнее для меня, что это мой первый опыт в написании фиков.

лана пишет:

цитата

---

Я надеюсь мы узнаем что там было раньше,где сейчас Анна,она что вышла за Мишеля замуж? Нетерпится узнать.

---

Думаю, Мишель Анне грозит только в случае, если его законный брак с Елизаветой будет развенчан... И, надеюсь, этого не случится

 Отправлено: 28.11.05 22:01. Заголовок: Re:

***

- Владимир Иванович, голубчик, здравствуйте! – полная, величавая дама, цепко удерживая его за рукав, улыбается самой медовой из имеющихся в арсенале улыбок. - Что же вы не заходите к нам более? А ведь уговаривались прошлым месяцем, когда вы с визитом были – к нам можно запросто, без церемоний… Этак недолго и отшельником прослыть, или, того хуже, угрюмым бирюком…

Ответная улыбка Владимира может ввергнуть в зависть даже самую искушённую в лести придворную кокетку:
- Любезная… любезная… «Да как же зовут эту матрону?!»… - Любезная Глафира Сергеевна… «Ну, слава Богу, хотя бы имя вспомнил», - Простите великодушно! Всё дела, дела… Но непременно обещаюсь быть, непременно…

Пара комплиментов несравненной красоте собеседницы и её же очаровательной собачонке, трясущейся от холода так, что хвост ходуном ходит – и путь свободен. Его рукав отпущен на волю при условии обязательного визита хозяина рукава, и в ближайшее же время.

Насилу вырвался. Ну уж нет, увольте! Ещё раз побывать в гостях у этого семейства – удовольствие сомнительное. И чего ради, спрашивается, поддался на уговоры? Встретил бывшего сослуживца и уступил его напору. Вследствие сей оплошности имел счастие провести незабываемый вечер в окружении его кузин и тётушки. Четыре девицы на выданье – тощие как колёсные спицы, жеманные и болтливые, и их maman – гренадёрского виду и характеру дама, на лице которой с ясностью читалось желание осчастливить Владимира узами брака хоть с которою-нибудь из дочерей.

Обед ещё можно было назвать сносным – там хотя бы все молчали, но этим всё удовольствие и ограничилось. Во время игры в фанты, затеянной барышнями, возникло чувство, что нестерпимо хочется сказать какую-нибудь колкость. После, когда все перешли в залу, дабы насладиться музицированием и пением барышень – желание только усиливалось с очередной трелью очередной исполнительницы. Позже, когда Владимир, наконец, вырвался из тесного кольца беспрестанно щебечущих и глупо хихикающих каждому слову девиц, и смог покинуть сей гостеприимный дом - счастье было, пожалуй, не меньшим, чем в прежние времена победа над неприступной красоткой…

Однако сейчас этот эпизод вспоминался даже с улыбкою. К тому же, это было весьма поучительно – по крайней мере, впредь Владимир так опрометчиво не поддастся на уговоры, не выяснив наперёд, есть ли в доме незамужние барышни…

Впрочем… В одном Глафира Сергеевна права – он совершенно перестал бывать в обществе.
Странно, но это никоим образом не тяготило, даже напротив…
Что проку бывать в свете – мелькание лиц, ни в одном из которых он не нуждается…
Уютный полумрак кабинета, треск огня в камине и старый дневник, где среди помарок и клякс прячутся воспоминания… Там те, кто ему дорог – всегда с ним рядом.


***

- Кадет первого года обучения Корф, следуйте за мной!
Стараясь не сбиться на бег и сохранить степенность и важность шага, вцепившись взглядом в прямую спину идущего впереди офицера, Володя, робея, идет по длинному коридору. Краем глаза примечает своё отражение в тусклом, кое-где потемневшем от времени, большом, в пол, зеркале. Увиденное в который раз изумляет – этот серьёзный мальчик в форменной одежде, непривычно коротко стриженый - не может быть он!


- Сынок! – голос отца срывается и замирает.
Володя обернулся. Силится произнести что-то, приличествующее случаю, но все слова куда-то подевались. Он какое-то время молча смотрит на отца, стараясь запомнить, сохранить, выучить наизусть каждую чёрточку родного лица. Потом стремительно разворачивается, и, стараясь придать походке чёткость и размеренность, а лицу выражение серьёзности, следует дальше по коридору. Завернув за угол, переводит сбившееся дыхание, пытаясь унять непонятно откуда появившуюся дрожь в коленях.

Широкая мраморная лестница уходит вверх, ноги ловят заданный воспитателем ритм.
Страшно и весело одновременно…
Сердце то падает вниз, то взлетает, точно на качелях – и от этого хочется петь, лететь, кричать что есть силы…
«Кадет первого года обучения… Он - кадет!»